Статью проверил доктор медицинских наук
Ширинский Владислав ГеннадьевичОнкология Хирургия Реабилитация после перенесенных хирургических операций Физиотерапия

Врач-онколог-хирург высшей категории «СМ-Клиника» Беслан Балкаров: «Онкология — самая обширная область медицины, связывающая большое число специалистов»

— Среди врачей-онкологов существует мнение, что онкология — вершина медицины. Согласны? И почему это так?

Не понаслышке зная о том разнообразии болезней, которые лечит современная медицина, я бы не стал это утверждать. Но могу с уверенностью сказать, что онкология — самая обширная область медицины, связывающая большое число специалистов. Зачастую онкологический процесс является логическим завершением длительно развивавшегося хронического заболевания, независимо от его локализации. Иными словами, у какого бы доктора человек не лечился (пульмонолог, гастроэнтеролог, эндокринолог, травматолог, дерматолог и т.д.), при длительно существующем хроническом заболевании с высокой долей вероятности возможно развитие онкологического процесса. И дальнейшее лечение продолжается у профильных специалистов, в названии специальности которых присутствует корень «онко». Однако подбором способов лечения в каждом конкретном случае занимается целая команда (хирург, химиотерапевт, лучевой терапевт), члены которой подключаются к процессу на различных этапах. Такого нет больше ни в одной специальности!

— Как Вы решили заниматься онкологией? Что стало причиной?

Со школьной скамьи я хотел стать хирургом, поэтому целенаправленно поступал на медицинский факультет. Но об онкологии, честно говоря, не очень задумывался: моя бабушка болела раком молочной железы и, как у большинства людей, слово «онкология», как, в принципе, и сама специальность вызывали у меня негативные ассоциации. Но по мере освоения хирургии и приобретения навыков больших, сложных операции, я постепенно начал сталкиваться с онкологическими пациентами, изучать их болезни и на своих же пациентах стал видеть результаты лечения. Сложившийся стереотип о неизлечимости этих пациентов постепенно меня покинул. Таким образом, онкология стала следующим этапом моего развития как хирурга.

— Известно, что онкология исторически начиналась с хирургии. А почему недостаточно просто вырезать опухоль, чтобы вылечить рак? Почему нужно дополнительно применять и другие методики лечения?

Совершенно верно, хирургия долго была основным методом лечения опухолей. Но когда хирург блестяще выполнял большую травматичную операцию, пациент долго восстанавливался и через короткий промежуток времени болезнь возвращалась, возникал вопрос: почему? Ответ на него дало появление знаний о путях распространения опухоли (лимфогенный, гематогенный, имплантационный, инфильтративный). Они побудили к поиску новых методов лечения, таких как лучевая терапия и химиотерапия. В целом, онкологический процесс — это системное заболевание, и в зависимости от того, на каком этапе обнаружена болезнь, комбинация различных методов специализированного лечения дает возможность получить максимальный эффект.

— Что нового появилось в онкохирургии сейчас? То, о чем Вы можете сказать: «это точно работает!»

Я оперирую 15 лет, это, пожалуй, не очень долго — но даже за это время я вижу, насколько далеко хирургия шагнула в своём развитии. То, что считалось вчера неприемлемым и невозможным, сегодня во многих клиниках стало рутиной благодаря точной визуализации, современным энергетическим установкам, сшивающим аппаратам, роботизированным системам. Хирургия — это ведь ремесло, и чем больше приспособлений у хирурга в руках, тем лучше он работает, тем лучшие результаты получает. Внедрение малотравматичных вмешательств, выполняемых под УЗИ—, КТ— и МРТ-контролем, лапароскопические и роботизированные операции дают возможность кардинально улучшить результаты послеоперационного периода и сократить период реабилитации, что существенно сказывается на состоянии пациентов.

В XX веке в онкологии появились новые методики лечения онкологических пациентов: различные виды хирургии, лекарственная и лучевая терапия. Как дополнительная опция, последние пару десятков лет активно внедряется внутрибрюшная гипертермическая химиотерапия (HIPEC, Хайпек). Эта процедура доказала свою эффективность при лечении канцероматоза брюшины, который возникает на поздних стадиях рака​ яичников и маточных труб, желудка, колоректального рака, при мезотелиоме брюшины. Кстати, совсем недавно у нас в Онкоцентре был интересный клинический случай: молодой пациент​,​ 38 лет, с мезотелиомой брюшины, индекс канцероматоза (PCI) = 20. После гистологического подтверждения диагноза пациенту была выполнена большая операция — полное удаление всех опухолевых очагов, затем проведена процедура HIPEC, суммарно операция + терапия длились около 9 часов. На седьмые сутки пациент был выписан из клиники и после 3-недельной реабилитации начал проходить стандартные курсы химиотерапии. Он уже вышел на работу, готовится через пару недель к контрольному обследованию.

— Как часто применяется HIPEC?

Частота применения гипертермохимиотерапии с каждым днем увеличивается. В некоторых странах HIPEC вошел в повседневную онкологическую практику. Что касается России, единственным сдерживающим фактором применения HIPEC, как мне кажется, является довольно высокая стоимость процедуры — в первую очередь из—за цены на расходные материалы. Но есть надежда, что по мере повышения спроса на данную процедуру в условиях конкуренции стоимость оборудования снизится, и применение HIPEC станет рутиной.

— Как вообще врачи-онкохирурги осваивают эти новые методики? Ходят на мастер-классы, курсы? Как Вы понимаете, что хотите изучить ИМЕННО ЭТО? Что ИМЕННО ЭТО Вам пригодится в работе?

Непрерывное образование — неотъемлемая часть профессии врача. Появление новых методик и новых гаджетов вызывает живой интерес у онкологов и хирургов. Чаще всего такие новинки и изобретения анонсируются на различных конференциях, форумах, где также обсуждаются результаты проведенных клинических исследований, испытаний. Мое мнение таково: внедрение в практику новых методик, в идеале, должно осуществляться в формате «из рук в руки», когда старший коллега, обладающий знаниями и умениями, объясняет все нюансы и особенности младшему — это оптимальный вариант, ведь мы лечим живого человека, и от наших совместных действий зависит его дальнейшая жизнь.

— Что Вы чувствуете во время операции, когда видите опухоль, которую предстоит удалить? Воспринимаете ли вы ее как, условно говоря, своего соперника, противника?

Спектр эмоций крайне разнообразен)) Банальный азарт — «Насколько быстро и красиво я смогу убрать опухоль?!» может перейти в удивление, если я вижу что—то неожиданное, необычное, иногда доходит и до страха: «А вдруг, выполнить операцию не получится?», до сомнений в целесообразности каких—либо собственных действий. Но тут на помощь всегда приходит холодный ум. На сегодняшний день процесс и исход операции на 90% можно спрогнозировать на дооперационном этапе благодаря современным методам визуализации. Соответственно, саму операцию можно провести с меньшими эмоциональным затратами.

— Как сказать пациенту, что у него рак? Как говорить об этом с родственниками?

На мой взгляд, это целое искусство, но у нас ему уделяют мало внимания на этапе обучения — все приходит с опытом. Каждая ситуация индивидуальна. Чем больше у доктора навыков клинического общения, тем деликатнее доносится до родных пациента эта информация. Задача доктора — выяснить, насколько пациент осведомлён о своём заболевании и каких подробностей хочет, готов ли он делиться информацией о своей болезни с родственниками. От желания и настроя пациента зависит весь дальнейший диалог.

— Что главное в Вашей профессии?

Основной постулат в медицине — «не навреди». Но пациенты к нам приходят не только для того, чтобы им «не навредили» — в первую очередь, конечно, для того, чтобы мы их вылечили. А если выясняется, что пациент неизлечимо болен, то мы пытаемся, как можем, «затормозить» развитие болезни и улучшить качество жизни, облегчить страдания. Иными словами, главное — принести пользу.

— Есть ли надежда, что однажды мы все-таки сможем победить рак?

Смотря что подразумевается под «победой». Если победой считать ситуацию, когда рак не будет возникать в принципе, то вероятнее всего — нет, потому что заболевать раком люди не перестанут, так как это сложный, многокомпонентный и многофакторный процесс. Но если мы считаем победой излечение пациентов на III-IV стадии и перевод их болезни в ремиссию на пять и более лет, то на сегодняшний день такие случаи встречаются довольно часто, и с каждым годом их все больше и больше.

Онкоцентр «СМ-Клиника»

Источник материала: Medaboutme.ru